25.12.2015 • ТОМСКАЯ НЕДЕЛЯ
Легенда судебной системы Томской области, руководитель областного правосудия, судья в почетной отставке вспоминает о времени и о себе.
Виктор Андреевич Миронов сегодня на заслуженном отдыхе, ему 77 лет, но он не теряет связь с коллегами, несмотря на болезнь и возраст. Он живет полноценной жизнью, любит рыбалку, охоту, семью, внуков. Мечтает издать книгу по истории России, о жизни и деяниях русских князей и правителей — эта тема давно стала предметом его исследований. Но и жизнь самого Миронова — это захватывающий роман о настоящей мужской дружбе, большой любви и верности, о бесконечном служении делу, чести и справедливости…
… В бушлате нараспашку, в бескозырке, с одним чемоданом в руке бывший старшина Тихоокеанского флота вышел из поезда дальнего следования «Владивосток — Москва». Вышел на незнакомой ему станции Томск-1. Решение было принято в течение 15–20 минут. Так остановка в сибирском городе перевернула всю его жизнь. Что заготовила ему судьба?
— Я всегда прислушивался к знакам судьбы, — вспоминает сегодня Виктор Андреевич. — Мне до сих пор кажется, что вело меня провидение. Никогда не сомневался в выбранном пути и не мог предположить тогда, что эта остановка в Томске растянется на всю жизнь…
С вокзала мы поехали на переулок Комсомольский, где жили родители Юры Киселева, моего друга и верного товарища. Решение принято безоговорочно — не нарушать святых принципов дружбы и быть единым комочком и в горе, и в радости. Правда, не скрою, какие-то сомнения все же были, но они касались в первую очередь проживания в чужой семье, на чужой жилплощади. Ведь кто я, по сути, для них — чужой человек! Но сомнения быстро развеялись. Мы постучали. Дверь открыла юрина мама Мария Григорьевна, добрейшей души человек. Юра с порога ее огорошил: «Мама, это Витя. Он будет жить у нас». Вот так сразу. «Что ж, шестым будет, — ответила с улыбкой Мария Григорьевна, — пусть живет!». Так я остался в этой семье. Люди были исключительные…
Первым делом, оказавшись в Томске, сразу спросил: «А машины у вас по городу ходят, транспорт какой-нибудь? У вас сугробы поди выше крыши?» Этим я насмешил не только юриных родных, но и всех знакомых. Сам без смеха вспоминать это не могу. Для меня тогда этот вопрос был вполне резонный. Приехал жизнь свою устраивать. На дворе осень, скоро зима. А Сибирь для меня — это как раз снега и морозы! Я ведь парень был со Смоленщины, уже потом в Подмосковье перебрался, мир только познавал, как говорится!
В этой семье приютили меня. Первое время мне было настолько неудобно, что когда за стол садились, я старался примоститься где-нибудь на уголочке. Мария Григорьевна, глядя на это, всегда говорила: Витя, ну что ты на уголочек садишься, так ненароком прогневаешь судьбу и не женишься долго. А я возьми и скажи в ответ: «Жениться долго не буду, лет десять гарантированно!». Сам в то время, честно признаюсь, заприметил уже девочку, сестру Юры — Таню! Но мысли о ней гнал. Она же школьница — 17 лет всего, а я уже флотский служака! Но и здесь видна рука судьбы. Она ко мне благоволила, судьба-то. Вот и с Таней как в воду глядел. Не зря в томлении сжималось сердце…
Мысли о женитьбе гнал не напрасно. Мне надо было тогда по жизни устраиваться. Сначала работа, потом учеба. С выбором профессионального пути помог отец Юры Киселева &‐ Сергей Иосифович. В Томске тогда, в 60-х, начинал только строиться приборный завод, они кадры набирали. Но корпусов и производственных помещений еще не было, и всех новобранцев, в том числе и меня, распределили временно по другим предприятиям.
Поскольку я уже до армии работал фрезеровщиком, меня направили на ГПЗ-5. Я переучился там на зуборезчика, освоил новую рабочую профессию. Впоследствии, когда уже появились корпуса, меня перевели в ремонтно-механический цех приборного завода. Это были где- то 1960–1961 годы. Там я отработал три года.
На заводе работать мне нравилось, заводская жизнь — настоящая школа для паренька, вступающего в эту самую жизнь. Завод — это гудок, пропуск, разрешение мастера, дисциплина, здесь стержень вырабатывается у человека. Это была хорошая рабочая школа, где освоил не только профессию, но, главное, приобрел мастеровую закалку. Завод — это еще и дисциплина, ответственность, помощь и взаимовыручка товарищей, единение особого духа!
Но меня не оставляла мечта об образовании, а за плечами всего 8 классов. До армии так и не успел доучиться. В Томске поступил в школу рабочей молодежи № 1, что на улице Розы Люксембург была тогда, где и закончил девятый-десятый классы, в 1962 году получил аттестат о среднем образовании.
Впереди — новые вершины, поступление в вуз. С факультетом почти сразу определился. Правда, точно сказать не могу, что повли яло на выбор, скорее в приемной комиссии подсказали, видят — моряк, пограничник. Получил аттестат и сразу поступил на юридический факультет Томского государственного университета. Но до зачисления было далеко, и сомнения одолевали — как экзамены выдержу, ведь не мальчик уже, а старшина запаса. Надо сказать, смелости мне придавало, что сочинения мог писать. Мои литературные способности еще в школе отметила преподаватель русского языка и литературы. Да и в армии тянулся к сочинительству, всегда писать хотелось, даже очерк опубликовал в газете «Тихоокеанская правда»…
Так вот, сочинение писал на тему Рабидраната Тагора «Если ты покинешь друга в беде, то познаешь горечь обид». Тему такую выбрал неслучайно: про дружбу, про армию, описал реальный случай, как матрос, один из нас, выпал за борт во время похода, как мы его спасали… Тема была близка мне и тем, что именно благодаря товариществу, настоящей дружбе оказался в Томске, городе, который сразу стал родным для меня. И этот город тоже принял меня…
Даже сегодня Виктор Андреевич не может без волнения вспоминать тот день, когда он в бушлате и тельняшке зашел в третий корпус ТГУ, где располагался деканат юридического факультета, и увидел в списке студентов- вечерников свою фамилию. Судьба, будто компенсируя детские страдания, продолжала ему благоволить.
— Как я искал себя в списках — не передать словами, волнительно очень, — вспоминает Виктор Андреевич, и голос дрожит от волнения:
— Увидел среди поступивших свою фамилию — Миронов В. А. Такое радостное чувство захлестнуло: я студент!
Годы ученичества пролетели незаметно. Так, в 1968 году окончил юрфак, защитился. Получил диплом. Были у нас преподаватели — невозможно их забыть: Ким Андрей Иванович, Ременсон Александр Львович, всех перечислять не буду. Но всем низкий поклон. Помню всех! Они вложили в нас, студентов, много юридического понимания, что такое работа юриста, какая ответственность ложится на нас на конкретных примерах. Раз ты студент-юрист — то должен быть образцом!
Учителя:
ПО ПЕДАГОГИЧЕСКОЙ ЛИНИИ – Андрей Иванович Ким, Александр Львович Ременсон, Владимир Федорович Волович, Михаил Константинович Свиридов;
ПО ПРОКУРОРСКОЙ – Георгий Георгиевич Мурзов, Алексей Иванович Князев;
ПО СУДЕЙСКОЙ – Владимир Федорович Скрябин, Евграф Демьянович Иванов;
ПО ЖИЗНИ – приемные родители Сергей Иосифович и Мария Григорьевна Киселевы.
Виктор Миронов учился и работал, получив диплом, делал успешные шаги в по стижении профессии юриста. Но не покидала мысль о своем собственном доме, о своей семье с любимой девушкой. Закроет глаза и видит ее — свою ненаглядную Татьяну. — Помните, я как-то сказал при всех маме своего товарища, что 10 лет жениться не буду — мы тогда поспорили на ящик шампанского. Мария Григорьевна была женщиной проницательной, она первая заметила, что я кидаю взгляды на их Таню. А с того момента прошло уже 7 лет. И все у меня вроде бы складывалось хорошо. Выбрал свой путь, шел по нему честно, с гордо поднятой головой, сам жил правильно, никого не расталкивал локтями, людей уважал за это. Меня, например, всегда возмущало — стоишь в магазине, а кто-то говорит: заверни мне получше кусочек. А я всегда думал, если ей получше, значит, кто следующий в очереди — тому похуже достанется?! Простые мысли обыкновенного паренька о справедливости, чести и человеческом достоинстве.
Мария Григорьевна и Сергей Иосифович, мои названные родители, видели, что я уже стал вполне зрелым и самостоятельным человеком, и решили поторопить события. Отец любил устраивать Осенний бал — фрукты и вино легкое. Мы с Татьяной на этом балу стали переглядываться, но отношения были чисто дружеские. Нас тянуло друг к другу. А тут вдруг Сергей Иосифович вызвал меня на балкон и в лоб спрашивает: «Какие у вас отношения с Таней? Чувство у тебя есть? Оно настоящее?». Я впервые тогда вслух произнес, что очень люблю ее. А гости в это время сидят за столом. Он входит и говорит: «Объявляю помолвку Виктора и Татьяны». А она была на кухне, через форточку услышала, зажалась в угол, затрепыхалась, как птица…
Потом регистрация. День этот помню отлично — 7 октября. Раньше именно в этот день отмечали День города. Так в Томске в День города в 1967 году родилась новая семья. А я, Виктор Миронов, бывший беспризорник и сирота, флотский служивый, старшина первой статьи, начинающий юрист, обрел свое счастье с дорогой моему сердцу, бесконечно и нежно любимой Татьяной. И вместе мы шагаем рука об руку уже скоро как 50 лет…
Еще древние заметили, что человек, перенесший муки раннего сиротства, жестокие испытания голодом и холодом, приобретает характер непоколебимого бойца и вместе с тем становится участливым и отзывчивым к чужой боли, способным к милосердию и благотворительности. Это напрямую относится к Виктору Миронову. В каких житейских обстоятельствах закладывался характер, рождался настоящий профессионал с точным, удивительно верным и масштабным видением судейских проблем? Какие качества позволяли ему десятилетиями служить Фемиде, оставаясь честным, справедливым и беспристрастным? Это уже другая история. Следите за публикациями в нашей газете.
Продолжение следует…
Фото из личного архива семьи Мироновых. Использованы материалы из книги «Томскому областному суду 200 лет». Томск, 2004
Татьяна Шелест
‐nbsp;
Поиск
Войти
Совет судей